Правительство признало, что доходы наших граждан оскудевают
И предложило очередную программу по повышению благосостояния населения. На этот раз – до 2029 года. «Голос народа» изучил предложение чиновников и попытался понять, насколько оно жизнеспособно.
За чертой
Изначально разработчик документа - миннацэкономики – намеревался привести нас к светлому будущему к 2025 году. В текущем варианте горизонт планирования сместили на 4 года. В первых строках документа нам сообщают, что уровень бедности в Казахстане значительно ниже (5,3%), чем в странах ОЭСР. Мы даже обогнали Штаты, где показатель целых 15,1% и Великобританию - 11,2%.
В 9 регионах (Акмолинская, Жамбылская, Кызылординская, Мангистауская, СКО, Туркестанская, ВКО, Алматы и Шымкент) количество казахстанцев, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, превышает среднереспубликанский уровень (5,2% и более).
Растет доля работающих бедных – сейчас она уже равна 32,7%, а темпы роста реальных доходов снижаются с 6,4% в 2019 году до 3,5% в январе-сентябре 2022 года. Сохраняется разрыв по ВРП между регионами. Например, между Алматы и СКО он достиг 10-кратного размера.
Проблема бедности усугубляется ростом неравенства. Также в списке проблем - неравномерное распределение доходов граждан. Снижение реальных доходов домашних хозяйств затронуло группы населения с наименьшим уровнем дохода и почти не коснулось высокодоходных групп.
Решать проблемы миннацэкономики предлагает по 5 направлениям: создание рабочих мест в реальном секторе экономики в рамках региональных карт занятости; повышение доходов сельского населения в рамках реализации проекта «Ауыл аманаты»; социальные инструменты и меры господдержки; обязательства по повышению заработных плат из бюджета; госсоцподдержку населению.
По замыслам чиновников, вкупе эти меры приведут к среднегодовому темпу роста реальных доходов населения на уровне 4-5% и созданию более 3,3 млн рабочих мест. Доля населения, имеющего доходы ниже прожиточного минимума, к 2029 году, по планам МНЭ, сократится до 5%.
«Пилинг» денег
«Голос народа» узнал у экономиста, руководителя НКО «Desht» Куаныша Жаикова его экспертные рецепты борьбы с бедностью.
«Неравенство доходов, их неравномерное распределение среди граждан - сейчас это самая больная тема. Я противник того, чтобы вешать ярлык «бедный» на всех граждан и требовать помощи государства. Но не потому, что я не люблю народ.
У нас есть такое убеждение, что властям нужно как можно чаще напоминать, что есть неравенство доходов. Мол, если долго «пинать» – они что-то сделают. Но проблема в другом – бюрократы переворачивают это диаметрально наоборот: вы даете им аргумент для создания очередной госпрограммы», - говорит Жаиков.
В начале 2022 года именно на таком фоне и появился проект Программы по повышению доходов населения до 2025 года.
«Отвлекли гигантские ресурсы госорганов, ходили на совещания, что-то думали, выделили деньги - надо исполнять. В итоге и родилась эта программа, которая еще больше раздувает госаппарат.
Причем у нас не точечно решают проблемы конкретных бедных граждан, а идут по принципу «ковровой бомбардировки». Не хватает им жилья – дают новый статус Отбасы банку, расширяют штат, дают бюджеты, льготные кредиты, открывают кучу филиалов. Минтруда выделяют ресурсы на «дальнейшую» цифровизацию в виде сайта enbek.kz. Институты развития придумывают новые инициативы по изучению темы, «обучению предпринимательству», «обучению тому, как обучаться постоянно». По концовке все это превращается в массовый «пилинг» денег» под благородным предлогом», - подчеркивает экономист.
При этом зачастую выделяемые бедным гражданам средства не достигают адресатов.
«А потом начинается обратное. Расходы бюджета раздулись, мы живем не в балансе, нужно увеличить сбор налогов - давайте повысим НДС до 18%.
Кто будет диспропорционально платить за новые налоги? – Да та же самая бедная семья, ради которой все затевалось! Цикл завершается тем, что бедный становится еще беднее», - констатирует собеседник.
Третьего не дано
Экономист выделяет два прямых подхода по работе с бедными. Первый – точечно сокращать расходы: выдавать продуктовые карточки, проезд на автобус, школьные принадлежности, форму и питание детям, поставить в очередь на получение квартиры. Второй – точечно компенсировать доходы, то есть просто дать деньги.
«При первом подходе появляется множество организаций-«паразитов», которые это обслуживают. Чтобы дать, надо сначала проанализировать, определить, запустить Big Data, настроить инфраструктуру доставку помощи, набрать команды в регионах и прочее. В результате время помощи затягивается.
При втором подходе деньги выделяются малоимущим гражданам через социальные карты, а они их тратят в зависимости от своих потребностей, коих много, и они специфичны. И если мать из бедной семьи скажет, что еды не надо и мясом помогают родственники, но она хочет купить сыну хорошие ботинки, чтобы он не стыдился в школе и нормально социализировался, то так тому и быть», - считает Жаиков.
Идея с цифровой картой семьи и социальными кошельками продвигается, констатирует он, но проблема в том, что это делается одновременно с первым подходом. Хотя, по убеждению эксперта, нужно оптимизировать ресурсы и помогать бедным точечно и напрямую.
«К слову, нобелевские лауреаты 2019 года по экономике получили премию за экспериментальный подход к борьбе с бедностью.
Они показали, что мы не понимаем мышление бедных, полагая, что у них проблема только с едой. Но это такие же люди, которые хотят сделать свою жизнь менее серой и однообразной, поэтому тратятся на развлечения. Вы дадите им деньги – они потратят их на что-то другое.
Поэтому дать деньги – это просто инструмент выравнивания и не панацея в борьбе с бедностью. Это не гарантирует увеличения расходов на продуктивную деятельность. Также из-за существования подобных «подводных камней» борьба с бедностью не должна решаться изолированно от остальных социальных и экономических вопросов», - говорит эксперт.
«Марши пустых кастрюль»
Отметим, Куаныш Жаиков скептически относится к заявлениям, что казахстанцы тратят больше половины доходов на еду.
«Видели ли вы в Казахстане массовые голодные бунты, «марши пустых кастрюль» или митинги по этому поводу? Это странно, что их нет, если граждане зарабатывают 50 тысяч тенге и половину доходов тратят на еду», - говорит экономист.
По его оценке, у нас нет объективной статистики по реальному количеству бедных граждан в стране.
«И когда отдельные эксперты заявляют, что у нас 75% населения бедны, для меня, как и для власти, это не дает никакой информации для принятия решения. Никто не может помочь 75% за счет остальных 25%.
А если бы сказали: там есть 10% действительно бедных людей, то это контролируемый показатель, с которым государство может работать. Контролировать ситуацию через садики и школы, выделять подушевое финансирование на ребенка из многодетной семьи, обеспечить базовыми благами в доме, нормальным питанием, доступом в центры досуга.
Кстати, в «социалке» я безусловно поддерживаю тему вложений в детей в раннем возрасте, особенно из малообеспеченных семей.
С точки зрения самых эффективных инвестиций в человеческий капитал для снятия проблем в будущем нужно сейчас гарантировать детям получение достаточного и качественного пропитания, медицинского ухода и социализации», - подчеркивает экономист.
Обеспечение этих базовых стандартов повлияет на будущее детей, на выравнивание обучения в средней и высшей школе, выход из туннельной бедности и выравнивание доходов.
«В будущем можно уже не тратиться. Так что государство либо сейчас делает небольшой «впрыск», либо позже несет гигантские расходы на поддержку занятости и борется с преступностью», - продолжает собеседник.
Слышат самых громких
Куаныш Жаиков вспоминает слова нобелевского лауреата Фридриха Хайека о том, что «политики – это просто пробки на воде, где вода – общественное мнение; куда она потечет, туда они и устремятся». Слышат самых громких.
«В нашем случае это городской средний класс, который представлен в социальных сетях и живет ближе к чиновникам. У него своя повестка, которая отличается от бедных.
Если средний класс заявляет, что у него ухудшилось качество питания и подорожали автомобили, то бедные говорят, что не доедают и сидят в холоде. Но последних не слышат из-за прослойки среднего класса», - замечает экономист.
На его взгляд, социальная политика должна идти впереди экономической.
«Я реалист и понимаю, что болезненные экономические реформы нельзя делать в первую очередь - для их же жизнеспособности. Если сразу и полноценно провести их, это будет «шоковой терапией».
Тогда мы точно услышим «марш пустых кастрюль». И это произведет на власть настолько сильное впечатление, что она еще лет 10 не будет думать о рыночных реформах вообще», - полагает Жаиков.
Так произошло в Иране, где почти 40 лет власти субсидировали использование энергоносителей (по потреблению бензина страна занимает второе место после США). Однако дешевый бензин перепродавали по рыночной цене в соседнем Афганистане. В результате вместо борьбы с бедностью топливные субсидии привели к росту криминогенности.
«В 2010 году власти решили исправить статус-кво, сократили субсидии, цены выросли, потребление бензина сократилось. Государство планировало покрыть расходы бедным через социалку, но недооценило масштабы бедности, не владея объективными данными. И в итоге помощь не доходила до бедных граждан. По стране прокатились протесты.
Иранские власти приостановили реформы. В последующие годы в них вносились изменения, но через 6 лет после старта она была официально прекращена», - рассказывает собеседник и добавляет, что для рыночных реформ, связанных с ценами, необходима сильная подготовка, иначе они не приживутся.
Сначала компенсируем, потом отпускаем
Так что же делать в текущих условиях для борьбы с бедностью?
«Первое – необходима достоверная статистика домохозяйств, не отдельных граждан. Один из супругов может и не работать, а другой – «тащить» всю семью.
Нужно понять реальную картину, кто уязвимый, кто на грани, а кто имеет нормальные доходы и является оппортунистом.
Второе – доводим до ума социальные кошельки и создаем фонды в республиканском бюджете – «кубышку» денег на экстренные случаи.
Если они происходят, то оперативно помогаем обозначенным домохозяйствам, в разном объеме, и только после этого отпускаем цены дальше.
Подорожал бензин, электроэнергия, мы пропорционально удорожанию переводим средства, компенсируя часть этого прироста», - говорит экономист.
Он акцентирует, что классическая экономика строится на теории utility – полезности.
«У каждого человека свои потребности. Поэтому я не признаю тотальный Госплан: мы думаем, что для всех людей важна еда, и поэтому развиваем АПК, субсидируем, помогаем селам.
Но бюрократы в кабинетах, даже с BigData, никогда не угадают, чем живут и мыслят люди. Чем меньше вы душите налогами и правилами, налагаете регулирование, тем больше свободы и денег у людей остается для себя», - сказала в заключение разговора Куаныш Жаиков.
Comments