Почему реформы в Казахстане проваливаются, и изменится ли ситуация в этом году?
Накануне сегодняшнего совещания президента с правительством «Голос народа» узнал ответы экспертов на злободневные вопросы.
Третье дано?
Сегодня Касым-Жомарт Токаев проводит заседание по вопросам социально-экономического развития страны. Участвуют премьер, члены кабмина, парламента, руководители госорганов, акимы Астаны, Алматы, Шымкента, областей и районов, председатели областных и районных маслихатов.
Памятуя об опыте прошлых совещаний, можно спрогнозировать, что с большей вероятностью прилежно записавшие поручения главы государства чиновники разойдутся по кабинетам и примутся строчить очередную госпрограмму, которые с недавних пор называются нацпроектами.
Как и сонм предыдущих, они будут приняты, реализованы с разной долей успеха, а где-то – откровенно провалены. Причем никто – по устоявшейся традиции – не понесет ответственности, персональной и коллективной, за неисполнение показателей и неэффективную трату бюджетных средств.
Почему так происходит из года в год, и что делать, чтобы реформы реализовывались на деле, а не в отчетах министров и акимов?
Экономист, руководитель НКО «Desht» Куаныш Жаиков отмечает: с точки зрения содержания властям уже давно понятно - нужны рыночные реформы.
«В нынешнем понимании это либерализация цен, дебюрократизация, более продуманная адресная социальная политика, устранение торговых барьеров. Но если все всё понимают, почему сами реформы не происходят? И здесь мы вступаем в поле, называемое «политической ареной». Это уже не про экономику, а про систему госуправления. Исторически страны, где проводились экономические реформы, шли по одному из двух путей.
Первый - жесткая политическая диктатура. Пиночет в Чили провел болезненные экономические преобразования на фоне расстрелов, посадок, жесткой вертикали военной хунты», - проводит экскурс в историю экономист.
Как в лечении - потерпите определенное время, а потом боль отпустит. В Чили так и произошло - Пиночет ушел, пришли другие силы, но страна осталась капиталистической, и по сей день самая развитая в Латинской Америке. Такие же кейсы с Ли Куан Ю в Сингапуре, Пак Чон Хи в Корее, правящей партией в Японии.
«Второй путь – когда стране, нищей, коррумпированной, забюрократизированной, с дефицитом товаров, уже нечего терять. И здесь уже вынужденно отпускают цены, запускают другие рыночные реформы. По этому пути пошла Грузия. В целом, вся история «чудес» развития реализовывалась при так называемых «консерваторах», ограничивающих личные свободы, но разрешающих экономические», - продолжает собеседник.
По какому пути идет Казахстан в своих реформах?
«Республика сейчас - при всем недовольстве оппозиционеров - на классическую диктатуру 20-века не похожа. С народом осторожничают, пытаются слушать, готовы отыгрывать меры назад, к примеру, цены на газ. По второму? – Но у нас не настолько плохая ситуация, чтобы население поголовно потребовало реформ в экономике. Все потому, что есть резервы, «кубышка», через которую можно загасить пожары, субсидировать цены, придумывать госпрограммы по занятости. Также мы еще можем поиграть в импортозамещение, поддержку ОТП. В этом плане Нацфонд, с одной стороны, наш спасатель, с другой – то, что мешает нам провести реформы», - отмечает экономист.
Не идеальная, а реализуемая
В стране, по его мнению, чересчур сильно увлекаются написанием документов, полагая: если правильно подобрать формулировку, то реформа будет жить.
«Можно писать что угодно - бумага все стерпит. Важно не то, какие решения принимаются, а как разрабатываются и осуществляются реформы. И, вполне возможно, нам нужно писать не какую-то идеальную реформу - нам нужна реформа реализуемая. Здесь можно провести аналогии с фитнесом. Нам не нужна нереалистичная программа, которая сделает нас «чемпионами» – мы ведь себя знаем. Лучше – адаптивный комплекс упражнений, с учетом нашего веса, графика, хронических болезней. Это же, кстати, рекомендуют международные организации, которые говорят: забудьте готовые рецепты и бенчмарки, адаптируйте по себе», - говорит Куаныш Жаиков.
И в этом плане очень важна политическая арена, которая позволяет проводить не глобальные страновые реформы (в этот период они маловероятны), а отраслевые, акцентирует эксперт.
«На политической арене представлены разные группы с разными интересами. Если какая-то группа представлена чрезмерно - этакие «янычары» казахстанского разлива - и «сидит» на какой-то теме, «расползлась» по веткам принятия решений, то вопрос именно в этом. То, чего хочет эта группа, так или иначе будет сделано. И даже если будет написано противоположное, все равно будут осуществлять так, как хочет эта группа», - подчеркивает экономист.
Для балансировки интересов разных групп существует практика выравнивания политического поля. Верховная власть может подавить доминирующую группу насильно, как это произошло в 2022-м, и приподнять другие группы, чтобы их голоса зазвучали громче.
«Мне, например, понятны возмущения части казахстанцев по поводу квот в мажилисе для женщин и молодежи. Я не поддерживаю эту идею, но понимаю ее смысл. Вроде у нас меритократия - пусть в парламент проходят достойные, почему выделяют места по полу и возрасту. Но есть другое объяснение (кстати, оно прозвучало во время конституционной реформы в прошлом году) - нам нужен временный промежуточный институт.
Это как «ступенька» для определенных категорий населения, чтобы поднять их позиции на политической арене, и мнение наклонилось в их сторону. А потом, когда мы привыкнем, такие практики можно убирать», - говорит экономист.
Тяжеловесы теперь говорят с легковесами
Выравнивание политического поля крайне важно для переговорных процессов, продолжает он, и проводит параллели с тем, как этот процесс происходил в политике индустриализации.
«До этого был крен в сторону сырьевиков. Однозначно выгодно экспортировать сырье за рубеж по высокому прайсу, а местные переработчики оставались не у дел – потому что всегда просили сырье с большим дисконтом. Как только они поднимали вопрос, налетали ассоциации сырьевиков типа АГМП и Kazenergy. Они как боксеры-тяжеловесы сразу «гасили» начинающего легковеса, и заканчивалось всё одним и тем же - отложим решение», - констатирует собеседник.
Он напоминает, как много раз и предыдущий, и нынешний президенты давали поручение обеспечить казахстанских переработчиков сырьем.
«Раз в год-два такое поручение дается традиционно в рамках послания, и не только. Если не осуществляется поручение даже первого руководителя государства, это показывает, кто де-факто силен в этой теме.Потом ситуация начала меняться. И хотя сейчас отечественные переработчики полностью не обеспечены сырьем, но дискуссии сменились - за счет того, что на политической арене появились люди с другой стороны. Они поняли, как это все работает, создали свои ассоциации - Союз обрабатывающей промышленности, Союз машиностроителей и т.д. Выступают уже более консолидировано – сначала стали слышны в фейсбуках, на совещаниях, завалили письмами суды и министерства. Пошел процесс вынужденного налаживания мостов, и теперь сырьевики готовы слушать», - говорит Куаныш Жаиков.
Таким образом, решить отдельную проблему помог не документ, не какая-то идеально написанная стратегия, не методичка, не план, а конкретная техника.
«И так это работает практически в любой сфере. Реформы - это про общественный договор. Общество - это всегда противоречивые интересы людей, работающих в разных сферах, от регулирования которых зависят их доходы. Предприниматели - это общность в количестве 1,5 миллиона человек, врачи - 500 тысяч, в образовании – более 1 миллиона. Все хотят повышения доходов. В ситуации с медиками это, например, будет за счет налогов с городского среднего класса. Это неизбежные постоянные конфликты в обществе, но их нужно проговаривать», - убежден экономист.
Он вновь подчеркивает – хорошо, что в стране есть Нацфонд, иначе повышение тех же зарплат учителям происходило бы за счет других, конфликт интересов бы нарастал, и в результате реформы бы тормозились.
«Если примут решение о повышении зарплат в очередной раз, Минфин начнет искать деньги. Предложит поднять ИПН с 10 до 15% - то есть мы все должны будем «скинуться» на новые зарплаты учителям, но без выбора, каким. И в этот момент реформа, как правило, начнет «захлебываться». Станут слышны голоса: давайте не ИПН поднимать, а налог на недропользователей. Те заявят: мы уже не можем платить больше - давайте лучше сделаем импортные пошлины на автомобили. Тогда поднимается куча мужчин на площади с возмущением, почему автомобили подорожали. Это такой бесконечный процесс, в результате которого реформа не происходит», - говорит экономист.
Твой выход, парламент!
Для таких ситуаций, чтобы процесс переговоров проходил цивилизованно, нужен парламент, продолжает Жаиков.
«В идеале нужны партии, причем «пакетные», сформированные по политико-идеологическим принципам. Например, прогрессивная партия городского среднего класса, партия бизнесменов. Вот предприниматель, он хочет меньше налогов, хочет свободные цены, либеральное регулирование труда, чтобы нанимать и увольнять, кого хочет. С другой стороны, есть профсоюзы, они хотят больше благ себе, повыше налоги, хорошие медицину и образование, и все - за счет этого бизнесмена. И вот такие пакетные партии в какой-то момент должны общаться в рамках электоральных процессов», - считает экономист.
Продолжая тему реформ, руководитель НКО «Desht» фиксирует: исполнительная власть всегда действует по формату «агент-принципал». Агент, т.е. аппарат, владеет большей информацией и хочет действовать в своих интересах. Принципал, т.е. народ и его представители, информацией детально не владеют, но за все платят.
«У нас по-прежнему существует парадоксальная практика, когда законы разрабатываются исполнительным органом, который и будет исполнять эти законы. То есть власти пишут закон под себя, потом приходят в парламент, где его принимают. Поэтому парламент раньше называли «нотариальной конторой».
Так не должно работать. Исполнительная власть не должна доминировать в принятии решений. Парламент принимает закон и после спускает новые правила игры кабмину. А всё, что происходит в правительстве, это кулуарщина. Такова природа власти – всё хотят решать в тиши кабинетов с красными дорожками. А мажилис должен принимать реализуемые решения и реформы через открытость, поскольку вероятность их воплощения повышается, когда в их обсуждении участвуют люди, которых они затрагивают. Так они принимают на себя ответственность, легитимность получается через процесс.
У правительства другая природа. Ему можно сколько угодно спускать приказы по созданию общественных советов, по привлечению журналистов, по выступлениям СЦК, но это все можно контролировать. Даже по накалу эмоций и страстей кабмин несопоставим с мажилисом. И в этом смысле есть небольшие надежды на новую нижнюю палату парламента (хотя избран не самый удачный состав), в руках которой если и не запустить реформы, то хотя бы начать массовую дискуссию, чтобы прийти к более оптимальным вариантам», - говорит Куаныш Жаиков.