29 ноября в Алматы прошло заседание Общественной палаты Мажилиса по проекту Налогового кодекса. Мы хотели бы поделиться мыслями по некоторым моментам документа и обсуждения в целом.
1) Возвращаемся к тезису, что налоговая политика – на острие «общественного договора». Поэтому сам подход его кабинетной разработки госорганами и ограниченных обсуждений («разделяй и властвуй») никогда не приведет к консенсусному документу.
Отсюда мы понимаем сложность для разработчиков качественно доделать Кодекс. Для них эта задача нерешаема. Одновременно нельзя: а) тратить Нацфонд, б) брать долги, в) повышать инфляцию, г) «ломать» отрасли, д) затрагивать «интересы». При этом чиновники госорганов – не политики, не экономисты, поэтому смотрят на налоги как на математические упражнения. Во многом просто чтобы закрыть «дыру» в бюджете.
Это бы смягчалось, если бы за Кодексом стояла широкая коалиция, например партия большинства с четкой политической линией. А пока, тысячи предпринимателей, отраслевых специалистов и активных граждан вовлечены в колею непродуктивных дискуссий с непонятным итогом. «Дайте мне конкретику».
Мы будем «фундаментально» переписывать Кодекс уже скоро после его принятия.
2) «Лучшее враг хорошего». Стабильность важнее гипотетического улучшения. Бизнес постепенно адаптируется к старой системе, а постоянное изменение правил всё «обнуляет». Само бесконечно обсуждение и «вбросы» новых предложений создают неопределенность, что тормозит долгосрочные планы бизнеса.
Причем нигде и никем не доказано, что экономические проблемы связаны именно с налоговой политикой. Вопросы у предпринимателей вызывало поле верховенства права и произвола госорганов, с заморозками деятельности и длительными тяжбами. Но это не про сами налоги, а больше про администрирование.
К слову, акцент на нем со стороны разработчиков мы поддерживаем.
В остальном, уверены, что многие бы поддержали отмену реформирования Налогового кодекса. Хотя бы до следующего политического цикла.
3) Дифференция ставок – это зло. Она полностью противоречит идее либерализации экономики, так как нарушает принцип «правила едины для всех».
«В мутной воде рыбу ловить легче». Расширяется «окно» для бесконечного лоббирования и фаворитизма («а можно мне», «а я тоже очень важный»). При слабых институтах все приведет к провалу реформы, усложнению системы до полного «зависания». А потом мы снова откатимся к плоской шкале, потеряв годы.
Именно по дифференции КПН мы не услышали ни одного экономически разумного аргумента. Правильно выразился А. Кусаинов: «сами назначили жирных котов и будем с ними разбираться».
У государства не проработано понимание отраслей, слабые кадровые и технические возможности для администрирования. Тогда зачем усложнять систему, где вы в итоге проиграете?
4) Прогресс нам не нужен, потому что мы всей страной не любим прибыль. А погоня за ней есть основа инновационности и новых продуктов. Всегда в начале «жизненного цикла» есть высокая прибыль и мало конкуренции. Это право «первопроходцев». Потом подтягиваются другие, отрасль ставится зрелой и прибыль снижается.
Если «сверхприбыль» возникает при госпомощи и фаворитизма, то логично убирать привилегии. Сейчас же подход странный – хотим всю экономику выровнять «под расческу», потому что нас почему-то не устраивают ваши доходы. Например, зачем повышать свои образование и компетенции, если государство не даст вам больше зарабатывать? Что-то не так со стимулами.
5) Чрезмерный акцент на «малых», в ущерб крупным.
Разработчики и общественность имеют откровенные заблуждения по МСБ. Он не «определяет в развитых странах экономический рост, структуру и качество ВВП», как они пишут.
Наоборот, резкий подъем развитых стран за последние 150 лет связан с крупными корпорациями, которые де-факто и создали новые отрасли экономики (от нефти и автопрома до цифровых платформ) и были локомотивами роста производительности и инноваций. А высокая доля МСБ в ВВП развитых стран связана с дальнейшим перераспределением избыточных доходов в городской сервисный сектор. Нашей стране еще далеко до этого.
Казахстан не сможет выстоять в международной конкуренции с раздробленной экономикой «малышей» с большим акцентом на сельское хозяйство. Однако именно такие стимулы заложены в новом Кодексе.
6) Чрезмерной акцент на технической науке.
Вычеты в 300% на НИОКР, конечно, хорошо. Но разработчики сами отмечают такую проблему, как «непривлекательность результатов исследований для предпринимателей из-за их недостаточной практической ценности». Основная проблема реального сектора – не в инвестициях (часть которых НИОКР), а продажах и управлении. Отсюда показатели низкой загруженности и финансовой несостоятельности.
Сегодня гораздо важнее «мягкие» инвестиции – в стратегический консалтинг, автоматизацию процессов и финансов, маркетинг и продажи, и аналогичное. Но многие не могут преодолеть предубеждений – наличие некоего физического актива, хоть и «мертвого», более ценно, чем «советы».
Целесообразно распространить подобные вычеты именно на такие виды услуг. Но это если мы реально за результат, а не просто «поговорить за все хорошее».
7) А как же децентрализация?
В Кодексе много посягательств на деятельность и бюджеты регионов, даже на уровне районов. «Это уберем, это отрежем»: пользование природными ресурсами, наружная реклама, старый транспорт, комбинации с ИПН и КПН.
Но либерализация на уровне всей страны не работает на уровне населенных пунктов с уникальными острыми проблемами. Где-то нужна фискальная свобода, а где-то требуется больше налогов и регулирования для решения общественных задач. Целесообразно было передать определенные права в регионы, чтобы местные маслихаты решали это самостоятельно.
Именно на этом уровне «налоговая мораль» будет выше. Граждане и бизнес платят охотнее, когда понимают за что. Чем ближе траты к месту жительства или работы, тем больше стимулов.
8) Снова прогрессивный ИПН.
Еще раз. В развитых странах долго устанавливали верховенство права и конкурентный рынок. Когда богатство естественно уже не перераспределялось, они ввели «прогрессивку». И то, по сей день большие споры, а правильно ли это было сделано.
Все прекрасно понимают, что основное богатство в развивающейся стране связано либо с коррупцией, либо с государственным фаворитизмом. В первом случае ИПН даже не платится, никакой. Во втором ИПН оплачивается из кармана самого же государства.
Поэтому реально пострадает только верхний средний класс – квалифицированные специалисты, которые, итак, платят диспропорционально больше, чем получают взамен.
9) Не трогайте ставки, расширяйте базу.
Разработчики правильно акцентируют, что реальная налоговая нагрузка по экономике низкая. Но это потому, что платят далеко не все.
В поддержку А. Кумисбекова по сектору профессиональных услуг скажем так: «белое» предприятие платит де-факто около 30% от своего дохода на всевозможные НДС, отчисления по зарплатам, КПН, налог на дивиденды и прочее. Чтобы заработать 1 тенге прибыли оно отдаст минимум 1,5 тенге государству в бюджет и всевозможные фонды.
Повышение ставок грузит тех, кто уже платит. Давайте проведем все реформы по администрированию и цифровизации, и позже вернемся к вопросу ставок.
10) Проверки и система управление рисками.
Мы поддерживаем Н. Малярчук по требованиям прозрачности критериев. Госорганы были бы правы, говоря: «просто будьте добропорядочными и ничего не бойтесь». Но это работает при верховенстве права.
Просто задайтесь вопросом, защищен ли добропорядочный бизнес на 100% от риска проверок, заморозок счетов и прочего, или нет. Если есть подозрение, что вероятность меньше, то логических причин для сокрытия методики быть не может.