В 2019 году была опубликована обширная статья Радика Темиргалиева «Традиционная экономика и ее наследие». В то время были очередные бурные обсуждения по долгосрочной стратегии развития страны, но такой важный труд оказался за пределами внимания экономического блока.
Статья Темиргалиева играет совершенно другими красками при взгляде через призму институциональной экономики. Во-первых, в ней много моментов про неформальные институты казахов, которые объясняют нынешнее экономическое поведение.
Во-вторых, «не знающие истории склонны повторять ошибки». Удивительно, насколько не изменился стиль государственного управления по отношению к отраслям экономики. Насколько точно мы воспроизводим то, что было полвека назад и раньше.
Здесь мы поделимся лишь некоторыми запоминающимися моментами.
1. «География — это судьба». Автор пишет, что только с переходом к кочевому скотоводству удалось «покорить огромные степные территории». Причем это был не выбор, а «единственный путь освоения засушливой, преимущественно пустынной и полупустынной страны». Такая система оптимальна и держалась несколько тысяч лет.
Оседлые аграрные народы и их культуры устроены совершенно по-другому: длина миграции, отношение к земле, продуктовое разнообразие и привычки, жилища, численность населения с концентрацией.
2. Отношение к труду, риски и система страхования. В отличие растениеводства, которое требует тяжелого физического труда, скот размножается сам. Автор пишет, что размеры стад могли увеличиваться на 40–50% в год — вот такой вот «ИФО». Даже в древности у богатых людей табуны исчислялись тысячами и даже десятками тысяч лошадей.
Но есть и обратная сторона: «один джут, одна засуха, одна эпидемия могла сделать из вчерашнего бая нищего и пустить по миру целое племя». В таких условиях копить богатство нет смысла — лучше инвестировать в «социальный капитал». Только обширные родственные связи и взаимовыручка могут застраховать от голодной смерти.
3. «Спекулянты». Кочевники не погружались в торговлю и очень зря. Когда они одномоментно пригоняли стада на рынки южных городов, из-за переизбытка предложения падала цена. А дальше скот могли перепродавать дороже: автор пишет про невероятную ценовую разницу в 10–50 раз. Причем сам процесс нахождения кочевника на южном базаре был максимально унизительным.
Как наказать «спекулянтов»? Силой. «Торговый дисбаланс сглаживался данью и податями, которые земледельческое население платило степным правителям». В чем сила правителей? «Те, в свою очередь, «перераспределяли доход среди своих «подданных».
4. Внешнеторговая конкуренция за кочевников. «Российская экономика, считавшаяся сырьевым придатком Европы, в Центральной Азии являлась вполне себе инновационной». Во второй половине 18-века казахи переориентировались на российских купцов, что в сбыте скота, что в потреблении товаров. Это привело к разорению южных мануфактур, и целые города с тех пор пришли в упадок.
К слову, в других книгах Р. Темиргалиев описывал, что главным оппонентом идеи тяжелого военного вторжения в степь в российском правительстве был именно экономический блок в союзничестве с купцами. Торговля с казахами была прибыльной и деньги победили.
5. Обнищание. Если ранее «нечестную» торговлю можно было компенсировать набегами, то с Российской империей это оказалось невозможным. Происходило постепенное переселение в степь, особенно после отмены крепостного права. Это вынудило казахов переходить на оседлый и полуоседлый образ жизни, заниматься земледелием, батрачить на добыче руды — все, что они исторически делать не умели.
А дальше мировая война, революция, гражданская война и советские эксперименты. Через колено ломали тысячелетний уклад и начались страшные годы голода. Удивительно то, что при таком стрессе и коренной ломке всего, народ оказался достаточно адаптивен и выжил.
Отдельно хотелось бы осветить провальные советские отраслевые реформы. Во второй половине 20-века пытались возродить животноводство, но безуспешно. Почитайте, как автор описывает происходившее и вспомните нынешние разговоры:
«По замыслу партии и правительства большие колхозы должны продемонстрировать превосходство крупного производства над мелким… На практике все быстро превратилось в очередную кампанейщину, когда управленцы, игнорируя здравый смысл и конкретную ситуацию, производили слияние ради слияния».
«Пытаясь защититься, Шаяхметов обвинил в проблемах союзное министерство сельского хозяйства (т.е. «центр), выделявшее недостаточно средств…, и министерство сельскохозяйственного машиностроения, не обеспечивавшее производство механизмов».
«Никита Хрущев откровенно манипулировал фактами… Было ясно, что это просто обоснование уже принятого решения».
«Появился лозунг «Овцеводство — вторая целина!»… Кунаев заявил, что в ближайшем будущем будет 75 миллионов овец. Другие руководители заявляли, что «на такой территории можно содержать не менее 100 миллионов овец».
«Специалисты пытались обратить внимание на отсутствие кормовой базы, водных ресурсов, недостаточность помещений для содержания скота и другие объективные факторы… Эта группа скептиков подверглась разгромной критике с соответствующими последствиями за «неправильное, ничем не обоснованное мнение».
«На развитие овцеводства государство выделило колоссальные финансовые средства… Одним из главных недостатков животноводства была признана традиционная «мелкоотарная система организации труда» (т.е. чабан)… В то время, когда советские космические корабли бороздили просторы Вселенной, эти архаичные пастухи вызывали раздражение и управленцев, и специалистов… Хрущев полагал, что личное хозяйство отвлекает крестьян от работы в государственных интересах».
«Большого распространения они не получили, за исключением образцово-показательных совхозов и колхозов… В стране вовсе начались перебои с продовольствием… Более половины совхозов и колхозов в 80-х годах были убыточны. До распада СССР Казахстану так и не удалось преодолеть порог в 40 миллионов овец».
«Кадровая проблема — молодежь все больше уезжала в города… Власть всячески старалась поднять престиж чабанской профессии… Звания героев, покупка без очереди автомашины, туристические путевки, надбавки к заработной плате, увеличенные сроки отпусков, воспевания журналистами, писателями, художниками, режиссерами, композиторами, агитации в стенах школ, требования отработки в отрасли».
«Существенный ущерб природной среде… Острые копыта овец и коз, в отличие от лошадей, верблюдов или КРС разбивают почву… Их всеядность, особенность устройства челюсти позволяют срезать траву по самый корень, практически не дает возможности пастбищам восстанавливаться».
«Навязывание «центром» Казахстану роли центра овцеводства вызывало ощутимое раздражение национальной интеллигенции… Казахам ведь нужны ученые, врачи и космонавты. Разве овца для казаха — единственный профиль на все времена?».
Преимущество рыночной системы в том, что она отталкивается от реальности, от инициативы самих людей и их добровольного сотрудничества. Методом проб и ошибок сообщества копят идиосинкразические знания (уникальные, специфические, получаемые на опыте и трудно передаваемые).
Никто, взглядом откуда-то «сверху» не сможет спланировать отрасль, и наш собственный опыт тому подтверждение. Вместо изучения абстрактного международного опыта нам, экономистам, лучше почитать отечественных историков.
Comments